пятница, 8 мая 2015 г.

Борька, Славчик, Володька

Война уже началась. Но она началась еще где-то там, далеко. И оттуда, из этого далеко, до нас катились черные волны слухов, ужаса, горя. Они ударялись о наши сердца. И сердца вскипали духом отмщения.
Для меня этот дух воплотился в Борьке, Володьке, Славчике.
Борька и Славчик — мамины племянники, Володька — ее младший брат. Они одногодки, мальчишки, каждому не было и семнадцати. У Борьки — косая черная челка на белый лоб. У Славчика — ослепительная улыбка и отборные, как в кукурузном початке, зубы. У Володьки — бедовость и бесконечное шутовство, и звонкий, летящий куда-то в самое небо голос.
Война началась. И Борька, Славчик, Володька превратились в одно существо, в настоящий вулкан, дышащий общей страстью — защитить свою землю и Родину! И, бывало, куда ни ткнешься — к кустам смородины, в сарай к дедовым стружкам, с ведерком к колодцу — везде наткнешься на них: присели друг перед другом на корточки, три головы сомкнулись одна к другой и намертво замерли, разрешая самую жгучую из задач.

Конечно, никто мне об этой задаче не говорил, но я знала без слов, что таких, как они — неполных семнадцать — на войну не берут, военкомат не пускает. И вот, сомкнув голову к голове, они бурно шептались, как сломать упорство вредного военкомата. И каждый раз, дошептавшись до мысли, что пора, давно пора уже сделать, как делают все пацаны — приписать себе годы, они исчезали, чтоб вечером появиться ни с чем. Но чем чаще они возвращались ни с чем, тем яростней разгорался их взгляд, и даже я, напоровшись на эту ярость в глазах то Володьки, то Борьки, то Славчика, обжигаясь и трепеща, всей собой понимала, о чем она говорит: ничего, ничего, наше дело правое, мы — победим!

И вот помню, палево лета сорок первого года, в мареве зноя весь мир расплывается и дрожит, как нереальный, и я под тенью акации, от зноя спасаясь в корыте с водой, обмахиваюсь панамкой. Ее белизна, мелькая туда и сюда, действует как гипноз, всю меня растворяя в блаженном покое зноя.

И вдруг…

Именно вдруг, от ничего, будто весь мир в каком-то мгновенном испуге вздрогнул, обрел реальность и потрясенно замер, а от его толчка во мне ударилось сердце и распахнулись глаза.

Наш двор находился в низине. Справа — гора, а впереди, до самого горизонта, возвышаясь над нашим двором, раскинулась земля огородов. И вот по простору этой зеленой, как изумруд, земли — будто выросли из нее или даже будто упали с неба — шли Борька, Славчик, Володька.

Они шли “по-под ручки”, сцепившись руками, они словно впаялись один в другого и даже не шли, а шагали, общим напористым шагом, цельные, как скульптура, в ослепительном вареве зноя отливающая серебром.

В этом сцеплении рук и чувств, в напоре их общего шага было такое беспрекословное торжество победы, что я догадалась: военкомат сломался! И тем более догадалась, что всю меня окатило горячим стыдом. Боже, как стыдно быть маленькой и болтаться в корыте с водой, когда такая Победа сияет перед тобой! Я шлепнулась пузом в корыто, ужалась, скомкалась вместе с панамкой, я готова была утопиться и захлебнуться, только б не обнаружить себя!

Но победа слепа.

Они, дойдя до конца огородов — не размыкая сцепленных рук — прыгнули к нам во двор, прошагали к крыльцу, вошли в дом. Не обратив на меня никакого внимания.

Сейчас моя память не может выстроить точное время военных событий, и мне уже трудно сказать, как они развивались. Но помню, что скоро, удивительно скоро после этого знойного дня мы уже знали, что Борьку убило в самом первом бою, Славчик погиб на Днепре, а на Володьку одна за другой, из самых разных точек планеты, шли похоронки.

А потом, далеко-далеко потом, покатилась наша мирная жизнь. И много чего эта жизнь и писала, и говорила о войне и ее героях. И многое было правдой. И многое было ложью. И многое утаилось. И многое, очень многое, чудовищно оболгалось. Но как бы эта жизнь ни крутилась, как бы она ни старалась выкупать нас во лжи и беспамятстве, в моей душе при одном только слове война неизменно вспыхнет картина: знойное лето, изумрудный простор огородов, трое мальчишек в сцеплении рук и сердец.

Мальчики светлые.

Бессмертная совесть народа.

"Лидия Латьева, из книги "Моя война


Комментариев нет:

Отправить комментарий