Война уже началась. Но она началась еще где-то там,
далеко. И оттуда, из этого далеко, до нас катились черные волны слухов, ужаса,
горя. Они ударялись о наши сердца. И сердца вскипали духом отмщения.
Для меня этот дух воплотился в Борьке, Володьке,
Славчике.
Борька и Славчик — мамины племянники, Володька — ее
младший брат. Они одногодки, мальчишки, каждому не было и семнадцати. У Борьки
— косая черная челка на белый лоб. У Славчика — ослепительная улыбка и
отборные, как в кукурузном початке, зубы. У Володьки — бедовость и бесконечное
шутовство, и звонкий, летящий куда-то в самое небо голос.
Война началась. И Борька, Славчик, Володька
превратились в одно существо, в настоящий вулкан, дышащий общей страстью —
защитить свою землю и Родину! И, бывало, куда ни ткнешься — к кустам смородины,
в сарай к дедовым стружкам, с ведерком к колодцу — везде наткнешься на них:
присели друг перед другом на корточки, три головы сомкнулись одна к другой и
намертво замерли, разрешая самую жгучую из задач.
Конечно, никто мне об этой задаче не говорил, но я
знала без слов, что таких, как они — неполных семнадцать — на войну не берут,
военкомат не пускает. И вот, сомкнув голову к голове, они бурно шептались, как
сломать упорство вредного военкомата. И каждый раз, дошептавшись до мысли, что
пора, давно пора уже сделать, как делают все пацаны — приписать себе годы, они
исчезали, чтоб вечером появиться ни с чем. Но чем чаще они возвращались ни с
чем, тем яростней разгорался их взгляд, и даже я, напоровшись на эту ярость в
глазах то Володьки, то Борьки, то Славчика, обжигаясь и трепеща, всей собой
понимала, о чем она говорит: ничего, ничего, наше дело правое, мы — победим!
И вот помню, палево лета сорок первого года, в мареве
зноя весь мир расплывается и дрожит, как нереальный, и я под тенью акации, от
зноя спасаясь в корыте с водой, обмахиваюсь панамкой. Ее белизна, мелькая туда
и сюда, действует как гипноз, всю меня растворяя в блаженном покое зноя.
И вдруг…
Именно вдруг, от ничего, будто весь
мир в каком-то мгновенном испуге вздрогнул, обрел реальность и потрясенно
замер, а от его толчка во мне ударилось сердце и распахнулись глаза.
Наш двор находился в низине. Справа — гора, а впереди,
до самого горизонта, возвышаясь над нашим двором, раскинулась земля огородов. И
вот по простору этой зеленой, как изумруд, земли — будто выросли из нее или
даже будто упали с неба — шли Борька, Славчик, Володька.
Они шли “по-под ручки”, сцепившись руками, они словно
впаялись один в другого и даже не шли, а шагали, общим напористым шагом,
цельные, как скульптура, в ослепительном вареве зноя отливающая серебром.
В этом сцеплении рук и чувств, в напоре их общего шага
было такое беспрекословное торжество победы, что я догадалась: военкомат
сломался! И тем более догадалась, что всю меня окатило горячим стыдом. Боже,
как стыдно быть маленькой и болтаться в корыте с водой, когда такая Победа
сияет перед тобой! Я шлепнулась пузом в корыто, ужалась, скомкалась вместе с
панамкой, я готова была утопиться и захлебнуться, только б не обнаружить себя!
Но победа слепа.
Они, дойдя до конца огородов — не размыкая сцепленных
рук — прыгнули к нам во двор, прошагали к крыльцу, вошли в дом. Не обратив на
меня никакого внимания.
Сейчас моя память не может выстроить точное время
военных событий, и мне уже трудно сказать, как они развивались. Но помню, что
скоро, удивительно скоро после этого знойного дня мы уже знали, что Борьку
убило в самом первом бою, Славчик погиб на Днепре, а на Володьку одна за
другой, из самых разных точек планеты, шли похоронки.
А потом, далеко-далеко потом, покатилась наша мирная
жизнь. И много чего эта жизнь и писала, и говорила о войне и ее героях. И
многое было правдой. И многое было ложью. И многое утаилось. И многое, очень
многое, чудовищно оболгалось. Но как бы эта жизнь ни крутилась, как бы она ни
старалась выкупать нас во лжи и беспамятстве, в моей душе при одном только
слове война неизменно вспыхнет картина: знойное лето,
изумрудный простор огородов, трое мальчишек в сцеплении рук и сердец.
Мальчики светлые.
Бессмертная совесть народа.
"Лидия Латьева, из книги "Моя война
Комментариев нет:
Отправить комментарий