Азбука человечности

Если собрать всё написанное Дмитрием Леонтьевичем Матковски (1939-2013) - поэт, прозаик, публицист, драматург - то получится богатая библиотека: почти три десятка  стихотворных сборников, четыре романа, десять пьес, несколько книг о театре и для детей. В этой библиотеке читатель найдёт и сердце, и мысли, и слёзы, и надежды молдавской земли, пережившей культурно-экономический взлёт в середине ХХ века и сложности государственного переустройства  в конце ХХ, начале ХХ1 века.

Обширность и разнообразие этой библиотеки удивляет ещё и тем, что Дмитрий Матковски занимался не только писательством. Закончив Кишинёвский университет (1961), он работал то в  газетах «Молдова сочиалистэ» и «Култура», то  в издательстве «Картя молдовеняскэ», то редактором журнала «Нистру» («Басарабия»).  При этом он вёл активную общественную жизнь, в 25 лет вступив  в КПСС и избираясь Народным депутатом СССР,  а в 49 лет став одним из организаторов Народного фронта Молдовы. Он был членом Союза писателей СССР,  Народным писателем РМ (1989), академиком Академии наук РМ (1989), лауреатом Государственной премии РМ по литературе (1989), кавалером Ордена РМ (1995) и кавалером ордена «За культурные заслуги» РР (2011).

 Уже такое сухое, и даже не полное, перечисление заслуг и трудов, на которые тратился этот писатель, говорит о натуре недюжинной, способной взвалить на себя самое сложное дело. Впрочем, слово взвалить ему не подходит. Это был человек одной, всепоглощающей страсти, какая держала его и вела: сделать всё возможное для счастья родной земли.

Теперь, уважаемый  читатель, попробуем  рассмотреть  поподробней нашего героя. Прежде всего, надо сказать, что Дмитрий Матковски был - насквозь - пропитан духом поэзии. Он сам излучал этот дух, превращая в поэзию всё, к  чему прикасался пером, начиная от одинокого мака в росе и кончая  великим Солнцем. Тот поэтический аромат, который источали его стихи, тянул к себе сердца самых разных людей, от крестьянина до музыкантов, создавших по произведениям поэта десятки музыкальных композиций и песен. Окутывая обыкновенную жизнь обыкновенного человека  теплотой своего сердца, Дмитрий Матковски возвышал жизнь «маленького» человека, раскрывая её глубину и чаянья. Человека он видел   частью Природы. И, чтоб передать эту цельность, он в своём творчестве переходил от одного жанра к другому, от поэзии к прозе, от прозы к публицистике, чтоб, в конце концов, окунуться в общественную работу, творя не только литературу, но  и саму   жизнь! Чтоб он ни делал, чтоб ни писал - он искал точку соприкосновения с правдой жизни, стараясь именно   правду - как он её понимал - сделать идеалом и общества, и отдельного гражданина.

Его движение к правде - ошибался он или нет - было его состоянием. В каждом отрезке времени быстро менявшейся жизни он находил   новый шаг к своему читателю, выбирая самый удобный жанр, дававший ему возможность, как можно острее нажать на болевые точки времени.

Например, в 70-е годы прошлого века этим  жанром оказалась - драматургия. И не случайно. Так как именно в эти годы  театр стал самой массовой «кафедрой и трибуной», с которой можно было высказать наболевшее и заветное. Причём высказать не впрямую - что само по себе было бы невозможным - а высказать через героя пьесы и обстоятельства его жизни. К тому же. Высказать не в пустоту, а прямо в сердце зрителя, заполнившего театр. И этим создать атмосферу общения между людьми, ту удивительную атмосферу, которая может возникнуть только в театре, когда сотни не знакомых друг другу людей - под впечатлением созданного на сцене - объединяются между собой в едином чувстве, в единой мысли, в едином дыхании, когда между ними  и драматургом рождается то родство, о котором мечтает каждый писатель.

Почувствовав все преимущества такой связи с людьми, Дмитрий Матковски буквально бросается в драматургию,  с жадностью создавая пьесу за пьесой:    «Колокола заката», «Председатель», «Отец», «Древо жизни», «Азбука», «Троица»…

Его пьесы тут же находят единомышленников, готовых взяться за их воплощение. Это были главный режиссёр Государственного театра им. М. Эминеску - Вениамин Апостол, и его любимый актёр - Виктор Чутак. В скобках можно заметить, что именно этот актёр сыграет главные роли в разных спектаклях по пьесам Матковски. Как чуткая промокашка впитывает чернила, он впитает внутренний мир  героев Матковски и  растревожит сердца своих зрителей, передавая нюансы этого мира с какой-то глубинной душевной яростью, которая  возникает в  ином чувствительном человеке, и, скопившись до не могу - едва ли не разрывает бедное его сердце, не способное жить в таком напряжении. Да, в этом тандеме с прекрасным актёром и преданным режиссёром драматургу по-настоящему повезло.

А теперь и мы, уважаемый наш читатель, попробуем не просто поговорить, как это было и каким оно было, а, вообразив себя  зрителем, купим билет в театр, займём своё законное место в зрительном зале и попробуем ощутить, что же хотел  сказать драматург своему собеседнику и как передал театр его мысли и чувства.  Для  нашего эксперимента выберем первый спектакль, поставленный В. Апостолом по пьесе Д. Матковски - «Председатель»  (музыка Евг. Доги).

Тут же стоит тебя предупредить, наш уважаемый зритель, что пьесы Матковски реалистичны  буквально,  картинка самой что ни на есть бытовой каждодневной жизни села, как бы заснятая  памятью сердца писателя. Но сквозь эту внешнюю непритязательность пробивается та тонкая, нервная неуловимость, какая и есть настоящей жизнью, и ощутить её  можно только - душой. А, если нет души, то значит, зря вы, читатель, потратили время и деньги, зря заняли место в театре, на котором должен был бы сидеть - совершенно другой человек.

Ну, и вот, наконец, мы входим  в спектакль «Председатель», героем которого стало  село тяжкого послевоенного времени. События развивались лютой зимой, в  селе вовсю завывала метель, заметала дороги, навевала тоску на  разных людей. И они, томимые безотчётным предчувствием непоправимого, места себе не могли найти, и, выбежав из тёплого дома, шли    к председателю, так как привыкли у этого человека искать утешение и ответы на всё безответное. А председателя - нет! Уехал в район и почему-то долго не возвращается. И весь этот длинный-предлинный   день в его конторе на все лады открываются, закрываются, робко скрипят или громко хлопают двери; кто-то приходит, кто-то уходит,  сидят, топчутся, мнутся, вздыхают, остановившимися глазами глядят на огонь в печи, бросаются в воспоминания, но тут же сами себя обрывают на полуслове, испуганно прислушиваясь к  метели… Словом, людям невмоготу!  И, как бы спасаясь от сосущей тревоги, кто-то бросил солёную шутку, другой его поддержал, и вдруг - разгуля-ялись! во весь размах: бывает, что налетает на человека такое безудержное веселье, предвестник беды! И даже пурга включилась в него, рассвистелась, разбушевалась, завыла, будто сама природа теряла кого-то ей дорого и горестно взвыла об этой непоправимой утрате… И на самой высокой точке этой гульбы, этого воя и свиста метели хлопнула  дверь, раздался крик одинокой боли, и голоса людей испуганно оборвались, и даже, вроде,  оборвались сами сердца, а ноги прилили к полу, потому что вбежавший крикнул, что председатель - убит…

И зрительный зал при таком известии тоже замер. И весь спектакль, повинуясь логике драматурга, из истории об убийстве Председателя - защитника и опоры села - превратился в страстный писательский монолог об уникальности и  ценности человека.

Шли годы. Дмитрий Матковски,  ощущая непреодолимую потребность выговориться до дна, пишет пьесу за пьесой, поселяя в каждой  село с его повседневностью, будничными делами и совершенно негероическими героями: крестьянин,  крестьянка, строительство дома, жужжание школьных дел, пьяный кураж главы  семьи, нежданная встреча фронтовиков - молдаванина и сибиряка -  их разговоры о жизни и самокрутка, одна на двоих… Словом, самая что ни на есть дремучая каждодневность, текучка жизни, серая проза, конвейер, как бы давно уже надоевший и слуху, и глазу, и сердцу зрителя. Но пока он ползёт и тянется от одного события до другого, зритель с неизъяснимой тоской открывает, сколько непоправимого происходит в жизни по вине самого человека, его небрежного отношения к людям и самому себе: умирает любовь и спивается когда-то любимая женщина; уезжают из отчего дома дети, а их старики-родители, оставшись в  глухом одиночестве и немоте,  вдруг  начинают гонять свои возможные разговоры с детьми, всё, что они накопили бессонной ночью, и такая сила и нежности, и ярости, и тоски бушует в их сердце, что оно не выдерживает и - разрывается, как это случилось в пьесе «Отец»; и даже директор школы, надёжнейший из людей, герой пьесы «Азбука», однажды с горечью открывает, что все труды его зря, он сеет на камне, в  песок вытекает азбука человечности и так оскудела добрая сила жизни, что не на что  опереться душе.

Убывание азов человечности совершается в пьесах Матковски без трагических криков и литературных красивостей, а беззвучно и монотонно, будто незримая злая сила, ржа или тля, выедает из жизни душу, и она без души, как дом без хозяина, опустошается, оседает, трещит, валится, сыплется. Такими глазами видел писатель внутренний мир  родного села на излёте ХХ века. А так как правда колет глаза, то колола она глаза и иному начальнику  над культурой. А приёмы, чтоб уничтожить неугодную пьесу, были так хорошо отутюжены, что не всегда и уловишь, что из чего происходит и какой «сатана правит бал». И всё-таки… Всё-таки сломленным или униженным Дмитрий  Матковски не был. Он стойко нёс  писательский крест и до конца защищал каждую свою пьесу: спорил, сопротивлялся, искал объяснений с высоким начальством, и даже, когда его заставляли что-то вычёркивать, скрипел зубами, вычёркивал - даже мог поменять «чёрный» финал на «светлый» - только бы пьесу пустили в театр!  И это тоже была борьба и победа: его пьесы были заквашены на правде, и сколько её ни вычёркивай, она всё равно оставалась и волновала людей, и молдавский национальный театр добрый десяток лет держался драматургией Матковски.

Мудрецы говорят, в природе случайностей нет.

Глядя на Дмитрия Леонтьевича убеждаешься в этом: он был создан из удивительно цельного и благородного материала. В нём всё подогнано было без швов: и внешняя красота, и чуткость, и поэтическая взволнованность, и житейская трезвость, и редкое труженичество. Он сразу и поэт, и крестьянин. В нём и возвышенное, и земное. В его пьесе «Древо жизни» есть прекрасная сцена: чистка колодца, движение к глубине, утоление жажды, самоочищение природой. В нём самом происходила подобная чистка.  Всем своим обликом он был похож на своих любимых героев: Председатель, Отец, Учитель… Будто сама природа предначертала ему высокое предназначение: возвысить достоинство жизни в глазах человека, утверждая в сердцах людей азбуку человечности.

На этом мы и простимся,  наш терпеливый читатель. Но перед тем, как поставить точку, напомним себе слова поэта, сказавшего в одном из своих стихотворений, что дорога жизни - сложнейшая из дорог, «так много всего, на чём мир наш замешан». Она не бывает гладкой и ровной как палка, в ней перемешано белое с чёрным, это «дорога, ведущая к счастью и боли», и на этой трудной дороге каждый из нас выбирает свою тропинку. Дмитрий Матковски выбрал свою. Завещая и нам отстаивать азбуку человечности, на которой держится вся наша жизнь.

Лидия Латьева

Этот очерк написан для книги по новой и новейшей истории Молдовы - "Книга для чтения".

Она выпущена ассоциацией историков и политологов "PRO-MOLDOVA".  Презентация книги состоится 1 июня 2015 года - в Международный  день защиты детей. Создатели книги надеются, что книга расширит представление читателей, особенно юных, о славных личностях и страницах в истории Молдовы, укрепляя в их сердце   любовь и гордость за родную "Землю Молдавскую".